Nafaqadagi avtomexanik Uolt Kovalski kunlarini uydagi narsalarni tuzatish, pivo ichish va oyiga bir marta sartaroshga borish bilan o'tkazadi. Garchi yaqinda vafot etgan xotinining so'nggi istagi uning tan olishi bo'lsa-da, Koreya urushi faxriysi, miltig'i doimo tayyor bo'lgan Uoltning tan olishi unchalik katta emas. Va uning iti Daisyga ishonadigan darajada ishonadigan hech kim yo'q.

Bir paytlar u qo‘shnilar deb atagan odamlarning barchasi yo ko‘chib ketgan yoki boshqa dunyoga ketgan va ularning o‘rnini u ochiqchasiga nafratlanadigan muhojirlar egallagan. Uning nigohi bo'lgan hamma narsaga tom ma'noda qarshilik ko'rsatish - chirigan karnizlar, uylarning o'sib chiqqan maysazorlari va hamma joyda chet elliklarning yuzlari; tevarak-atrofdagi dunyo butunlay ularga tegishli, deb hisoblaydigan Hmong, Lotin va afro-amerikaliklardan iborat maqsadsiz sargardon o'smirlar to'dalari; o'z farzandlari va nabiralari bo'lgan yangi tug'ilgan begonalar - Uolt umrining qolgan qismini asta-sekin o'tkazmoqda.

Kechagacha kimdir uning Gran Torinosini o'g'irlamoqchi bo'ladi ...
Вышедший на пенсию автомеханик Уолт Ковальски проводит дни, починяя что-то по дому, попивая пиво и раз в месяц заходя к парикмахеру. И хотя последним желанием его недавно почившей жены было совершение им исповеди, Уолту – ожесточившемуся ветерану Корейской войны, всегда держащему свою винтовку наготове, – признаваться в общем-то не в чем. Да и нет того, кому он доверял бы в той полной мере, в какой доверяет своей собаке Дейзи.

Все те люди, коих он некогда называл своими соседями, либо переехали, либо ушли в мир иной, а на смену им пришли иммигранты, которых он откровенно презирает. Противясь буквально всему, во что упирается его взгляд, – покосившиеся карнизы, заросшие лужайки домов и лица иностранцев повсюду; бесцельно шатающиеся шайки подростков, состоящие из хмонгов, латиносов и афро-американцев, полагающих, что окрестный мир целиком принадлежит им одним; неоперившиеся чужаки, в которых оказалось превратились собственные дети и внуки, – Уолт просто неспешно проживает остаток своей жизни.

До той самой ночи, когда кто-то попытается украсть его «Гран Торино»...

Nafaqadagi avtomexanik Uolt Kovalski kunlarini uydagi narsalarni tuzatish, pivo ichish va oyiga bir marta sartaroshga borish bilan o'tkazadi. Garchi yaqinda vafot etgan xotinining so'nggi istagi uning tan olishi bo'lsa-da, Koreya urushi faxriysi, miltig'i doimo tayyor bo'lgan Uoltning tan olishi unchalik katta emas. Va uning iti Daisyga ishonadigan darajada ishonadigan hech kim yo'q.

Bir paytlar u qo‘shnilar deb atagan odamlarning barchasi yo ko‘chib ketgan yoki boshqa dunyoga ketgan va ularning o‘rnini u ochiqchasiga nafratlanadigan muhojirlar egallagan. Uning nigohi bo'lgan hamma narsaga tom ma'noda qarshilik ko'rsatish - chirigan karnizlar, uylarning o'sib chiqqan maysazorlari va hamma joyda chet elliklarning yuzlari; tevarak-atrofdagi dunyo butunlay ularga tegishli, deb hisoblaydigan Hmong, Lotin va afro-amerikaliklardan iborat maqsadsiz sargardon o'smirlar to'dalari; o'z farzandlari va nabiralari bo'lgan yangi tug'ilgan begonalar - Uolt umrining qolgan qismini asta-sekin o'tkazmoqda.

Kechagacha kimdir uning Gran Torinosini o'g'irlamoqchi bo'ladi ...
Вышедший на пенсию автомеханик Уолт Ковальски проводит дни, починяя что-то по дому, попивая пиво и раз в месяц заходя к парикмахеру. И хотя последним желанием его недавно почившей жены было совершение им исповеди, Уолту – ожесточившемуся ветерану Корейской войны, всегда держащему свою винтовку наготове, – признаваться в общем-то не в чем. Да и нет того, кому он доверял бы в той полной мере, в какой доверяет своей собаке Дейзи.

Все те люди, коих он некогда называл своими соседями, либо переехали, либо ушли в мир иной, а на смену им пришли иммигранты, которых он откровенно презирает. Противясь буквально всему, во что упирается его взгляд, – покосившиеся карнизы, заросшие лужайки домов и лица иностранцев повсюду; бесцельно шатающиеся шайки подростков, состоящие из хмонгов, латиносов и афро-американцев, полагающих, что окрестный мир целиком принадлежит им одним; неоперившиеся чужаки, в которых оказалось превратились собственные дети и внуки, – Уолт просто неспешно проживает остаток своей жизни.

До той самой ночи, когда кто-то попытается украсть его «Гран Торино»...